PERFORMANCE (Представление)


			<<<к содержанию
На открытке 1925 г. выпуска – рисунок К.П. Головкина. Из архива Самарского художественного музея	Небольшое снаружи, бесконечное внутри... Ранним летним утром от речного вокзала отплывает «омик», взяв направление вверх по Волге. Медленно проходят мимо городские набережные и пляжи с ранними купальщиками, Загородный парк, санатории и дачи – и вот среди густой зелени, в конце улицы Советской Армии проглядывает оригинальное сооружение – дача со слонами Константина Головкина. По словам Е.В. Едидовича, обустраивая свою загородную резиденцию, Головкин одним из первых в Самаре создал дачный водопровод, снабдил здание громоотводом, провел электрическое освещение: праздничная иллюминация на даче была видна с другой стороны Волги. Небольшое сооружение создает неповторимую атмосферу. Очевидно, строя его, Головкин находился под впечатлением от расцветающего тогда на пространствах Европы и Америки стиля модерн, именуемого в разных странах по-разному: югендштиль, сецессия, ар нуво… При этом характерно, что дача Головкина стилистически близка не самарскому модерну, а скорее австрийскому варианту этого стиля (здание венского сецессиона архитектора Й. Ольбриха). Дача в настоящее время фланкирована сверху грядой массивных многоэтажек, выросших на горизонте, как грибы после дождя. В сопоставлении с ними она кажется игрушечным домиком – само собой, миниатюрное здание начала ХХ века никак не вписывается в ряд гигантских типовых построек начала ХХI в. Отчего же дача со слонами решена не в традиционной стилистике самарского модерна? Ответ можно поискать в биографии художника. Известно, что в 1900 году, за несколько лет до сооружения дачи, Головкин совершил поездку за границу, побывав в Италии, Франции, Германии. Путешествуя, он жадно впитывал новации во всех сферах. Его провинциальная любознательность не знала границ. И в своей живописи Головкин как-то подсознательно тяготел к немецкой школе. Быть может, находясь под большим впечатлением от увиденных им зданий в стиле югендштиль, он привез из поездки пухлые увражи на немецком языке с изображениями новейших достижений архитектуры модерна рубежа ХIХ и ХХ веков? Они до сих пор хранятся в библиотеке Самарского художественного музея. На тех, кому доводилось их перелистывать, сильное впечатление оказали фотографические воспроизведения, чертежи фасадов мюнхенского ателье «Эльвира» Августа Энделя, венского сецессиона, Каса Мила Гауди! Что же удивительного в том, что Головкин взял за образец нечто романтическое, экзотическое, нетипичное для Самары. Дача Головкина возникла как результат оригинального замысла Константина Павловича в 1906–1908 гг. Принято считать, что в проектировании принимал участие самарский архитектор В.В. Тепфер. Но по некоторым данным Тепфер участвовал лишь в строительстве дома, в то время как все проектные работы делались самим Головкиным. Самарский скульптор В.П. Акимов, который служил мальчиком в магазине Головкина, вспоминал: «Когда он задумал строить себе дачу, то делал всё сам: рисовал эскизы в карандаше, десятками вырезал из бумаги, неоднократно клеил макеты, строжайшим образом проверяя пропорции и бесконечно бракуя, пока не достигал желаемого. Все макеты, которые я у него видел, были изумительно продуманы и интересны каждый по-своему. Многие из них были уничтожены и заменены новыми. Работоспособность у него была колоссальная». Дача представляет собой асимметричную постройку из пустотелого кирпича и бетона, состоящую из трех разновеликих, прямоугольных в плане объемов, соединяемых в некоторых местах террасами. В этом памятнике архитектуры заметно проступают свойства его макетного прототипа: очевидно, работая над макетом, Головкин манипулировал тремя «коробчатыми» формами, передвигая их относительно друг друга вперед и вглубь – вдоль продольной центральной горизонтальной оси. Архитектура дома нравилась не всем. Так, самарский художник Г.П. Подбельский, который в юности так же, как и Акимов, тесно общался с Головкиным, признавался, что дача напоминала ему макет какой-то игрушки в стиле модерн. Разновеликие формы, образующие это строение, то выступают в окружающее пространство, то отступают назад, и нам трудно составить представление об общей композиции дома, его внутренней структуре – здесь присутствует нечто иррациональное, сбивающее с толку наш здравый смысл. Возможно, именно такая задуманная автором композиционная неясность, наряду с некоторыми другими обстоятельствами, речь о которых ниже, пробуждает в зрителе особое мистическое чувство. Из воспоминаний дочери художника Евгении Константиновны мы знаем, как выглядел интерьер этого дома. В нем было пять комнат – зал, гостиная, столовая, спальня, детская. На втором этаже располагался кабинет Головкина, где стояли диван, большой и маленький телескопы, мольберт. В гостиной на двух стенах помещались исполненные хозяином дома панно в стиле модерн с изображением летящих женских фигур в развевающихся одеждах. По его же эскизам были изготовлены портьеры на окнах, вышитые супругой Екатериной Дмитриевной, дубовая мебель, плетеные кресла. Евгения Константиновна особенно отмечала красоту вышивки с изображением ветвей дикого винограда с гроздьями синих ягод и разноцветными осенними листьями. На участке были разбиты розарий, фруктовый сад, росли березы и ели. К сожалению, ничего из всего этого до нашего времени не сохранилось. Зато остались фигуры двух слонов, наделенные какой-то многозначительной таинственностью. Размещенные по обе стороны центральной продольной горизонтальной оси дома, они являют собой своеобразные «пропилеи», подготавливающие нас к восприятию всего сооружения. Опять же из воспоминаний дочери Головкина мы знаем, что слоны были сделаны из цемента по эскизам художника в сарае на ул. Садовой. Константин Павлович сам принимал участие в их изготовлении, ему помогал известный в будущем самарский скульптор В.П. Акимов (в то время подросток). Существует легенда, что в одной из этих пустотелых фигур была замурована документация по строительству дачи. «Явление слонов» в ансамбле дачи Головкина вполне в духе «рубежной» поры. Известно, что слон во многих мировых религиях – воплощение мудрости и благоразумия, верховной власти и осмотрительности. У древних греков и римлян слон являл собой символ мудрости, был покровителем художников. В советское время, в 1950-е годы, было принято расставлять на тумбочках и комодах фигурки вырезанных из камня белых слоников, выстраивая в цепочку по убыванию – от самого большого до самого маленького. Считалось, что они приносят счастье, и дому не грозит никакая беда. Третья – быть может, еще более знаменитая, чем слоны, скульптура, исполненная также самим Головкиным, – фигура девушки у входа с южной стороны дома. Это типичное произведение стиля модерн наделено автором особой грацией и одухотворенностью. Вокруг загадочной дачи за сто с лишним лет наслоились самарские легенды. Известно, например, что в народе эту девушку называют Панночкой – из гоголевского «Вия»; в другой интерпретации эта скульптура сотворена в память девушки, покончившей с собой из-за несчастной любви. Причем тут мнения расходятся – то ли сам Головкин «убил и закопал свою возлюбленную в саду», то ли он соорудил эту фигуру в память о дочери, которая утопилась в Волге из-за любви к атаману разбойников. Естественно, рассматривать эти легенды всерьез не имеет никакого смысла, они проходят совсем по другому «ведомству» – ведомству самарского гения места. И, наверное, напрасно беспокоилась Евгения Константиновна, доказывая в статье, опубликованной в 1990-е годы в газете «Волжская Коммуна», что ничего подобного не было и быть не могло… Надо сказать, что рождению легенд вокруг этого сооружения способствовал и собственный авторский посыл – помимо асимметричных общего плана и фасадов, загадочностью наделено и внутреннее пространство дачи. Хотя убранство головкинских времен не сохранилось, а дом в 1990-е годы из-за реконструкции претерпел серьезные изменения, включавшие проведенный здесь евроремонт, внутренние помещения производят неизгладимое впечатление: непривычной конфигурацией, своеобразными узкими окнами, напоминающими вертикальные щели в стенах средневековых крепостей, царящим здесь полумраком. Особенно волнует трехэтажный «донжон» – башня со смотровой площадкой наверху, откуда открывается грандиозный вид на Волгу и дали. Всё это небольшое снаружи, но бесконечное внутри сооружение, возникло словно под впечатлением от прочтения символистских пьес Метерлинка, в которых томятся загадочные красавицы, заключенные в странные замки. Одна из таких девушек, кажется, и вышла на свет из темноты этого таинственного дома... А ведь и реальная судьба дачи Головкина во многом драматична. После революции дача была национализирована. Здесь размещался госпиталь, затем – детский сад. В 1929 году дача была передана на баланс МП «Водоканал» и переделана под клуб молодежи. В начале 1990 гг. дом оказался в руинированном состоянии. Дело в том, что Головкин жил в доме летом, он не предусматривал механизма для его обогрева. Новые владельцы дачи поставили в ней регистры центрального отопления. Пустотелые блоки не выдержали: пошли просадки фундамента. Решение стянуть фундамент металлическими поясами не дало нужного результата – здание начало рассыпаться. В результате реставрации, проводившейся четыре года, которой занимались НРПП «Старый город» и институт «Горжилпроект», сняли металлические пояса, устранили трещины в стенах здания, поставили щадящую отопительную систему, отремонтировали внешнюю сторону здания, обложили кирпичом цоколь. Все работы велись на средства МП «Водоканал». На сегодняшний день объект находится в собственности муниципалитета и передан в пользование МП «Ремжилуниверсал» для дальнейшей реставрации. Во время ремонта здания с фасадной стороны был изменен его облик. Сравним с рисунком самого Головкина, воспроизведенном на открытке, выпущенной уже после его смерти. В центральной части фасада имелся выступ террасы, а расположенная за ним центральная часть здания была утоплена вглубь так, что образовывалась лоджия. Теперь же на этом месте, в центре, резко выступает коробчатый объем, а столбы террасы оказались наложенными на стену в виде пилястр. Подобная «реконструкция» отнюдь не улучшила здания. Хочется надеяться, что дача со слонами – этот уникальный памятник культурного наследия – будет, наконец, отреставрирован в соответствии с первоначальным авторским замыслом. Татьяна ПЕТРОВА Фото Вячеслава САМОЙЛОВА «...Памятник архитектуры модерна, характерный комплексным и гармоничным архитектурно-художественным решением внешнего облика, интерьера и ландшафтного окружения загородной дачи. Архитектурный объем загородного дома гармонично дополняют скульптуры двух слонов и девушки, выполненные по рисункам К.П. Головкина. Здание трехэтажное на высоком цоколе, главным фасадом ориентировано вдоль реки Волги. Выстроена дача из пустотелого кирпича и бетонных блоков. Здание оштукатурено и окрашено. Цоколь обложен белым камнем. Подчеркнуто асимметричная композиция дома соединяет в себе высокую башню и два прямоугольных строения разной высоты. Оконные проемы первого этажа среднего объема здания прямоугольные, декорированы пилястрами и карнизным поясом сложного профиля. Оконные проемы второго этажа прямоугольные, горизонтально расположенные. Поле стены между первым и вторым этажом оформлено квадратными ширинками. Все оконные проемы расположены в нише, повторяющей очертания данного объема. Оконные проемы первого этажа второго (более узкого) объема – высокие прямоугольные, декорированные лепным декором и подоконными филенками, имитирующими карниз. На втором этаже расположен балкон. На втором этаже расположен трехчастный оконный проем полуциркульного очертания. Слева от широкого объема здания расположена прямоугольная в плане терраса, справа от высокого узкого объема здания – терраса полукруглая в плане. Террасы оформлены колоннами с каннелюрами и карнизным поясом сложного профиля. Оконные проемы третьего этажа башни высокие прямоугольные, объединены полукруглой нишей. Под ними находится ряд невысоких прямоугольных окон, с подоконными филенками. Интерьер дачи был выполнен по эскизам Головкина, интерьер гостиной украшен его картинами. Мебель также выполнена на заказ по эскизам Головкина. По воспоминаниям внучки Головкина, жилые комнаты особняка были раскрашены каждая в свой цвет: спальня – в белый и красные тона, гостиная – в зеленовато-болотный, любимый цвет в Самаре того времени. Полы во всем доме были сделаны из лучшего в городе паркета. Перед главным фасадом находятся скульптуры двух слонов. Слоны выполнены из цемента по рисунку Головкина. Слоны пустотелые, и в одном из них, по воспоминаниям жены художника, были заложены документы и фотографии, относящиеся к постройке дачи. По словам внучки Головкина, слоны стояли ногами в воде и были частью украшавшего двор фонтанного ансамбля... ...Константин Павлович Головкин родился 17 декабря 1872 года в семье купца Павла Головкина, бывшего коробейника, пришедшего в середине XIX века в Самару пешком. Константин Головки начал рисовать, еще не умея говорить. С 1891 по 1916 год им было устроено 19 персональных выставок, на которых он продемонстрировал 170 своих работ. Также он имел дом и собственный писчебумажный и художественный магазин на улице Панской (ныне улица Ленинградская, 34). Был купцом I гильдии с капиталом к концу 1915 года в 2 миллиона рублей и владельцем первого в Самаре автомобиля. Серьезно занимался краеведением. Им была составлена уникальная краеведческая картотека. Сейчас она занесена в разряд уникальных дел Центрального государственного архива Самарской области. Дача с парными скульптурами в стиле русского модерна была построена Головкиным для своего семейства. После революции, семья Головкиных уехала из города. Константин Павлович умер в 1925 году, не дожив до 54 лет. Дача сначала использовалась под госпиталь, затем под детский сад. Позже здание было передано насосно-фильтровальной станции Водоканала, и в нем устроили клуб для работников предприятия. В этот период первоначальный облик здания претерпел значительные изменения: в нем разместили кинозал со сценой и кинопроекционной, для чего на западном фасаде возвели пристрой и перенесли первоначальное перекрытие, увеличив высоту помещения. Тогда же были утрачены интерьеры жилых помещений. К началу 1990-х гг. здание пришло в неудовлетворительное техническое состояние, после чего в течение четырех лет проводились ремонтно-реставрационные работы...» Из паспорта объекта культурного наследия

На открытке 1925 г. выпуска – рисунок К.П. Головкина. Из архива Самарского художественного музея

Небольшое снаружи,
бесконечное внутри...

Ранним летним утром от речного вокзала отплывает «омик», взяв направление вверх по Волге. Медленно проходят мимо городские набережные и пляжи с ранними купальщиками, Загородный парк, санатории и дачи – и вот среди густой зелени, в конце улицы Советской Армии проглядывает оригинальное сооружение – дача со слонами Константина Головкина.
По словам Е.В. Едидовича, обустраивая свою загородную резиденцию, Головкин одним из первых в Самаре создал дачный водопровод, снабдил здание громоотводом, провел электрическое освещение: праздничная иллюминация на даче была видна с другой стороны Волги.
Небольшое сооружение создает неповторимую атмосферу. Очевидно, строя его, Головкин находился под впечатлением от расцветающего тогда на пространствах Европы и Америки стиля модерн, именуемого в разных странах по-разному: югендштиль, сецессия, ар нуво… При этом характерно, что дача Головкина стилистически близка не самарскому модерну, а скорее австрийскому варианту этого стиля (здание венского сецессиона архитектора Й. Ольбриха). Дача в настоящее время фланкирована сверху грядой массивных многоэтажек, выросших на горизонте, как грибы после дождя. В сопоставлении с ними она кажется игрушечным домиком – само собой, миниатюрное здание начала ХХ века никак не вписывается в ряд гигантских типовых построек начала ХХI в.
Отчего же дача со слонами решена не в традиционной стилистике самарского модерна? Ответ можно поискать в биографии художника. Известно, что в 1900 году, за несколько лет до сооружения дачи, Головкин совершил поездку за границу, побывав в Италии, Франции, Германии. Путешествуя, он жадно впитывал новации во всех сферах. Его провинциальная любознательность не знала границ. И в своей живописи Головкин как-то подсознательно тяготел к немецкой школе. Быть может, находясь под большим впечатлением от увиденных им зданий в стиле югендштиль, он привез из поездки пухлые увражи на немецком языке с изображениями новейших достижений архитектуры модерна рубежа ХIХ и ХХ веков? Они до сих пор хранятся в библиотеке Самарского художественного музея. На тех, кому доводилось их перелистывать, сильное впечатление оказали фотографические воспроизведения, чертежи фасадов мюнхенского ателье «Эльвира» Августа Энделя, венского сецессиона, Каса Мила Гауди! Что же удивительного в том, что Головкин взял за образец нечто романтическое, экзотическое, нетипичное для Самары.
Дача Головкина возникла как результат оригинального замысла Константина Павловича в 1906–1908 гг. Принято считать, что в проектировании принимал участие самарский архитектор В.В. Тепфер. Но по некоторым данным Тепфер участвовал лишь в строительстве дома, в то время как все проектные работы делались самим Головкиным. Самарский скульптор В.П. Акимов, который служил мальчиком в магазине Головкина, вспоминал: «Когда он задумал строить себе дачу, то делал всё сам: рисовал эскизы в карандаше, десятками вырезал из бумаги, неоднократно клеил макеты, строжайшим образом проверяя пропорции и бесконечно бракуя, пока не достигал желаемого. Все макеты, которые я у него видел, были изумительно продуманы и интересны каждый по-своему. Многие из них были уничтожены и заменены новыми. Работоспособность у него была колоссальная».
Дача представляет собой асимметричную постройку из пустотелого кирпича и бетона, состоящую из трех разновеликих, прямоугольных в плане объемов, соединяемых в некоторых местах террасами. В этом памятнике архитектуры заметно проступают свойства его макетного прототипа: очевидно, работая над макетом, Головкин манипулировал тремя «коробчатыми» формами, передвигая их относительно друг друга вперед и вглубь – вдоль продольной центральной горизонтальной оси. Архитектура дома нравилась не всем. Так, самарский художник Г.П. Подбельский, который в юности так же, как и Акимов, тесно общался с Головкиным, признавался, что дача напоминала ему макет какой-то игрушки в стиле модерн.
Разновеликие формы, образующие это строение, то выступают в окружающее пространство, то отступают назад, и нам трудно составить представление об общей композиции дома, его внутренней структуре – здесь присутствует нечто иррациональное, сбивающее с толку наш здравый смысл. Возможно, именно такая задуманная автором композиционная неясность, наряду с некоторыми другими обстоятельствами, речь о которых ниже, пробуждает в зрителе особое мистическое чувство.
Из воспоминаний дочери художника Евгении Константиновны мы знаем, как выглядел интерьер этого дома. В нем было пять комнат – зал, гостиная, столовая, спальня, детская. На втором этаже располагался кабинет Головкина, где стояли диван, большой и маленький телескопы, мольберт. В гостиной на двух стенах помещались исполненные хозяином дома панно в стиле модерн с изображением летящих женских фигур в развевающихся одеждах. По его же эскизам были изготовлены портьеры на окнах, вышитые супругой Екатериной Дмитриевной, дубовая мебель, плетеные кресла. Евгения Константиновна особенно отмечала красоту вышивки с изображением ветвей дикого винограда с гроздьями синих ягод и разноцветными осенними листьями. На участке были разбиты розарий, фруктовый сад, росли березы и ели. К сожалению, ничего из всего этого до нашего времени не сохранилось.
Зато остались фигуры двух слонов, наделенные какой-то многозначительной таинственностью. Размещенные по обе стороны центральной продольной горизонтальной оси дома, они являют собой своеобразные «пропилеи», подготавливающие нас к восприятию всего сооружения.
Опять же из воспоминаний дочери Головкина мы знаем, что слоны были сделаны из цемента по эскизам художника в сарае на ул. Садовой. Константин Павлович сам принимал участие в их изготовлении, ему помогал известный в будущем самарский скульптор В.П. Акимов (в то время подросток). Существует легенда, что в одной из этих пустотелых фигур была замурована документация по строительству дачи.
«Явление слонов» в ансамбле дачи Головкина вполне в духе «рубежной» поры. Известно, что слон во многих мировых религиях – воплощение мудрости и благоразумия, верховной власти и осмотрительности. У древних греков и римлян слон являл собой символ мудрости, был покровителем художников. В советское время, в 1950-е годы, было принято расставлять на тумбочках и комодах фигурки вырезанных из камня белых слоников, выстраивая в цепочку по убыванию – от самого большого до самого маленького. Считалось, что они приносят счастье, и дому не грозит никакая беда.
Третья – быть может, еще более знаменитая, чем слоны, скульптура, исполненная также самим Головкиным, – фигура девушки у входа с южной стороны дома. Это типичное произведение стиля модерн наделено автором особой грацией и одухотворенностью.
Вокруг загадочной дачи за сто с лишним лет наслоились самарские легенды. Известно, например, что в народе эту девушку называют Панночкой – из гоголевского «Вия»; в другой интерпретации эта скульптура сотворена в память девушки, покончившей с собой из-за несчастной любви. Причем тут мнения расходятся – то ли сам Головкин «убил и закопал свою возлюбленную в саду», то ли он соорудил эту фигуру в память о дочери, которая утопилась в Волге из-за любви к атаману разбойников. Естественно, рассматривать эти легенды всерьез не имеет никакого смысла, они проходят совсем по другому «ведомству» – ведомству самарского гения места. И, наверное, напрасно беспокоилась Евгения Константиновна, доказывая в статье, опубликованной в 1990-е годы в газете «Волжская Коммуна», что ничего подобного не было и быть не могло…
Надо сказать, что рождению легенд вокруг этого сооружения способствовал и собственный авторский посыл – помимо асимметричных общего плана и фасадов, загадочностью наделено и внутреннее пространство дачи. Хотя убранство головкинских времен не сохранилось, а дом в 1990-е годы из-за реконструкции претерпел серьезные изменения, включавшие проведенный здесь евроремонт, внутренние помещения производят неизгладимое впечатление: непривычной конфигурацией, своеобразными узкими окнами, напоминающими вертикальные щели в стенах средневековых крепостей, царящим здесь полумраком. Особенно волнует трехэтажный «донжон» – башня со смотровой площадкой наверху, откуда открывается грандиозный вид на Волгу и дали. Всё это небольшое снаружи, но бесконечное внутри сооружение, возникло словно под впечатлением от прочтения символистских пьес Метерлинка, в которых томятся загадочные красавицы, заключенные в странные замки. Одна из таких девушек, кажется, и вышла на свет из темноты этого таинственного дома...
А ведь и реальная судьба дачи Головкина во многом драматична. После революции дача была национализирована. Здесь размещался госпиталь, затем – детский сад. В 1929 году дача была передана на баланс МП «Водоканал» и переделана под клуб молодежи. В начале 1990 гг. дом оказался в руинированном состоянии. Дело в том, что Головкин жил в доме летом, он не предусматривал механизма для его обогрева. Новые владельцы дачи поставили в ней регистры центрального отопления. Пустотелые блоки не выдержали: пошли просадки фундамента. Решение стянуть фундамент металлическими поясами не дало нужного результата – здание начало рассыпаться.
В результате реставрации, проводившейся четыре года, которой занимались НРПП «Старый город» и институт «Горжилпроект», сняли металлические пояса, устранили трещины в стенах здания, поставили щадящую отопительную систему, отремонтировали внешнюю сторону здания, обложили кирпичом цоколь. Все работы велись на средства МП «Водоканал». На сегодняшний день объект находится в собственности муниципалитета и передан в пользование МП «Ремжилуниверсал» для дальнейшей реставрации.
Во время ремонта здания с фасадной стороны был изменен его облик. Сравним с рисунком самого Головкина, воспроизведенном на открытке, выпущенной уже после его смерти. В центральной части фасада имелся выступ террасы, а расположенная за ним центральная часть здания была утоплена вглубь так, что образовывалась лоджия. Теперь же на этом месте, в центре, резко выступает коробчатый объем, а столбы террасы оказались наложенными на стену в виде пилястр. Подобная «реконструкция» отнюдь не улучшила здания. Хочется надеяться, что дача со слонами – этот уникальный памятник культурного наследия – будет, наконец, отреставрирован в соответствии с первоначальным авторским замыслом.

Татьяна ПЕТРОВА
Фото Вячеслава САМОЙЛОВА

«...Памятник архитектуры модерна, характерный комплексным и гармоничным архитектурно-художественным решением внешнего облика, интерьера и ландшафтного окружения загородной дачи. Архитектурный объем загородного дома гармонично дополняют скульптуры двух слонов и девушки, выполненные по рисункам К.П. Головкина.
Здание трехэтажное на высоком цоколе, главным фасадом ориентировано вдоль реки Волги. Выстроена дача из пустотелого кирпича и бетонных блоков. Здание оштукатурено и окрашено. Цоколь обложен белым камнем. Подчеркнуто асимметричная композиция дома соединяет в себе высокую башню и два прямоугольных строения разной высоты. Оконные проемы первого этажа среднего объема здания прямоугольные, декорированы пилястрами и карнизным поясом сложного профиля. Оконные проемы второго этажа прямоугольные, горизонтально расположенные. Поле стены между первым и вторым этажом оформлено квадратными ширинками. Все оконные проемы расположены в нише, повторяющей очертания данного объема. Оконные проемы первого этажа второго (более узкого) объема – высокие прямоугольные, декорированные лепным декором и подоконными филенками, имитирующими карниз. На втором этаже расположен балкон. На втором этаже расположен трехчастный оконный проем полуциркульного очертания. Слева от широкого объема здания расположена прямоугольная в плане терраса, справа от высокого узкого объема здания – терраса полукруглая в плане. Террасы оформлены колоннами с каннелюрами и карнизным поясом сложного профиля. Оконные проемы третьего этажа башни высокие прямоугольные, объединены полукруглой нишей. Под ними находится ряд невысоких прямоугольных окон, с подоконными филенками.
Интерьер дачи был выполнен по эскизам Головкина, интерьер гостиной украшен его картинами. Мебель также выполнена на заказ по эскизам Головкина. По воспоминаниям внучки Головкина, жилые комнаты особняка были раскрашены каждая в свой цвет: спальня – в белый и красные тона, гостиная – в зеленовато-болотный, любимый цвет в Самаре того времени. Полы во всем доме были сделаны из лучшего в городе паркета.
Перед главным фасадом находятся скульптуры двух слонов. Слоны выполнены из цемента по рисунку Головкина. Слоны пустотелые, и в одном из них, по воспоминаниям жены художника, были заложены документы и фотографии, относящиеся к постройке дачи. По словам внучки Головкина, слоны стояли ногами в воде и были частью украшавшего двор фонтанного ансамбля...

...Константин Павлович Головкин родился 17 декабря 1872 года в семье купца Павла Головкина, бывшего коробейника, пришедшего в середине XIX века в Самару пешком. Константин Головки начал рисовать, еще не умея говорить. С 1891 по 1916 год им было устроено 19 персональных выставок, на которых он продемонстрировал 170 своих работ.
Также он имел дом и собственный писчебумажный и художественный магазин на улице Панской (ныне улица Ленинградская, 34). Был купцом I гильдии с капиталом к концу 1915 года в 2 миллиона рублей и владельцем первого в Самаре автомобиля. Серьезно занимался краеведением. Им была составлена уникальная краеведческая картотека. Сейчас она занесена в разряд уникальных дел Центрального государственного архива Самарской области.
Дача с парными скульптурами в стиле русского модерна была построена Головкиным для своего семейства. После революции, семья Головкиных уехала из города. Константин Павлович умер в 1925 году, не дожив до 54 лет.
Дача сначала использовалась под госпиталь, затем под детский сад. Позже здание было передано насосно-фильтровальной станции Водоканала, и в нем устроили клуб для работников предприятия. В этот период первоначальный облик здания претерпел значительные изменения: в нем разместили кинозал со сценой и кинопроекционной, для чего на западном фасаде возвели пристрой и перенесли первоначальное перекрытие, увеличив высоту помещения. Тогда же были утрачены интерьеры жилых помещений. К началу 1990-х гг. здание пришло в неудовлетворительное техническое состояние, после чего в течение четырех лет проводились ремонтно-реставрационные работы...»

Из паспорта объекта культурного наследия