Особняк с атлантами. Дом и судьба

Памяти мамы Аннэты Басс

Мое знакомство с особняком Шихобаловых началось еще в середине 1980-х годов, когда я, студентка последних курсов архитектурного факультета, вместе с мамой Аннэтой Яковлевной Басс пришла смотреть здание военной прокуратуры.
Помню первое яркое впечатление: богатейшая деревянная резная лестница, рядом – солдат с винтовкой. А за ним – исписанные и исчерченные штыком дубовые панели на стенах, деревянный камин и диван с письменным столом. А называлось это место – караул.
В рабочих кабинетах оставались отдельные вещи хозяев – письменный стол, часы и еще что-то. Сохранилась большая часть отделки интерьеров парадной половины – мраморные камины, потолок из папье-маше в будуаре, огромные деревянные двери с латунными накладками и большими ручками...

Аннэта Яковлевна сразу же начала борьбу за здание – бесконечные походы по начальникам разного уровня, письма с просьбами о передаче особняка музею, борьба за «выселение» фирмы «Аист», винного магазина с первого этажа. И – даже поездка в арбитражный суд в Казань, где ей пришлось выступать без адвоката против иска городской администрации по возвращению здания в городскую собственность. Итогом длительных «военных» действий
А.Я. Басс стало то, что усадьбу передали Самарскому художественному музею…
В 1991 году я поступила на работу в проектную группу Куйбышевского хозрасчетного реставрационного участка, и моим первым объектом стал особняк П.И. Шихобалова. Мне довелось не только обмерять здание, его декоративные элементы и конструкции, расчищать живописный фриз и потолок в будуаре, но и собирать по крупицам историю строительства.
С членами семьи Шихобаловых я познакомилась в Ленинграде в том же 1991 году, когда мы с мамой были у Нины Дмитриевны Шихобаловой – жены старшего сына Лаврентия Павловича.
Собрались в небольшой ленинградской квартире за накрытым для чая столом. Вспоминали хозяйку особняка – Веру Лаврентьевну и ее рассказы о том, как выглядели интерьеры особняка, какие их украшали картины. Рассматривали старые фотографии.
Потом я ездила в Лугу (город в Ленинградской области) к внучке Веры Лаврентьевны – тоже Вере, невысокой круглолицей, очень доброжелательной. Мы сразу нашли общий язык и вели длинные беседы о семействе Шихобаловых, о судьбе коллекции, о том, как Павел Иванович пережил революцию, как семья уехала в Москву. И опять – фотографии, фотографии с комментариями, воспоминаниями...
Вот так поднялся целый пласт сведений об одной из ветвей рода Шихобаловых, известных в Самаре купцов и меценатов.
Много интересного и важного для восстановления первоначального облика особняка сообщила племянница Павла Ивановича Мария Петровна Хальзева (урожденная Шихобалова), дочь его младшего брата Петра Ивановича. Я побывала у нее в феврале 1991 года в Москве. Ей уже было более 80-ти лет, однако, Мария Петровна хорошо помнила дореволюционное время. Именно она рассказала о японских статуэтках в будуаре «тети Веры», про гобелен «Убитый олень с охотником» и прочие мелочи, которые может запомнить только ребенок, часто бывавший в доме и разглядывавший их часами. Ее воспоминания помогли воссоздать первоначальное декоративное убранство интерьеров: шкура белого медведя, мебель ампир, черный рояль в гостиной...
Мария Петровна вспомнила, например, как на парадной лестнице висела огромная картина «Король Альберт» (работы И.Е. Репина) и однажды она упала.
Постепенно из этой мозаики складывалась история дома и хозяев.
Затем вечерами у нас дома, на кухне, обсуждалось, где лучше делать залы самарских художников, какие работы Головкина и Михайлова надо перенести сюда из основного здания (на ул. Куйбышева), как могут выглядеть комнаты парадной половины, если в них вернуть картины родом из этого особняка.
Тогда и родилась идея выпустить книгу «Особняк с атлантами». Аннэта Яковлевна написала несколько статей, я тоже сделала свою часть, но мы не сумели найти финансирования. Так пока и лежит этот материал, ожидая публикации.

Но вернемся к зданию… Даже для специалиста сложно точно определить, принадлежит ли особняк к произведениям стиля модерн или эклектики. Тем не менее, год постройки
1905-й дает возможность отнести этот дом к ряду произведений стиля модерн, учитывая и то, что веяния столичной архитектурной моды, несомненно, уже достигли Самары.
С одной стороны, элементы модерна присутствуют в оформлении фасада данного особняка: прекрасно вылепленные и проработанные до мелочей фигуры могучих атлантов, поддерживающих массивный балкон второго этажа и обрамляющих въездную арку во двор усадьбы. С другой стороны, нет той асимметричности, динамики построения композиции объема здания, которые так характерны для произведений модерна. Протяженный фасад особняка с атлантами строго симметричен, лишь членение пилястрами помогает избежать впечатления монотонности.
Большие окна в уровне первого этажа указывают на торговый характер помещений, верхний этаж использовался как жилой. Мария Петровна вспоминала, что «у дяди Паши на первом этаже была контора, где торговали мукой и зерном». Такое функциональное деление было характерным почти для всех зданий, строившихся в конце XIX века, чтобы хозяин легко мог контролировать собственное дело. А для удобства служащих флигели часто размещали в дворовой части.
Особняк строился между 1903-м и 1905 годами, хотя идею сооружения фундаментального собственного дома Павел Иванович Шихобалов вынашивал еще раньше. Это подтверждает конкурс на проектирование, объявленный через Санкт-Петербургское общество архитекторов в 1897–98 годах. Итоги этого конкурса были опубликованы в архитектурном журнале «Зодчий» (№ 9 за 1899 г.). Всего было представлено пять проектов. Комиссия судей решила, что конкурс неудачен, поскольку он прошел в самом начале строительного сезона. Хотя, как заметили судьи, авторов ничего не стесняло, кроме заданных размеров участка.
Первую премию присудили проекту под девизом «Земская марка», выполненному гражданским инженером Адамом Иосифовичем Дитрихом из Санкт-Петербурга. Но, несмотря на наличие трех, в принципе, неплохих проектов – ни один из них не был в итоге реализован полностью.
Т-образная планировка проста и дает возможность предположить, что этот особняк возводился на не свободном от строений участке, а в условиях ранее сложившейся городской застройки квартала. Это подтвердилось уже в 2008 году, когда я снова стала заниматься проектированием реставрации здания. К тому времени были найдены архивные свидетельства существования на этом участке двухэтажных сооружений, которые перестроил Шихобалов.
Функциональное зонирование особняка немного напоминает некоторые из конкурсных проектов. Парадные и служебные помещения располагаются по фасаду, окнами на улицу; спальни, детские – в дворовом крыле здания. Торговые помещения первого этажа связаны лестницей с конторой на втором этаже, откуда можно попасть в кабинет хозяина и парадные комнаты.
Интерьеры поражают разнообразием отделки, особенно парадных помещений: обои под шелк с рисунком модерн, линкруст, разнообразные мраморные камины, дубовые панели и т.д.
Вестибюль главной лестницы, в основном, отделан дубовыми панелями. Слева, у самого входа – вешалка, камин и над ним – зеркало в дубовой раме. Плавные линии рамы перекликаются с цветочно-растительным орнаментом заполнения балюстрады дубовой резной лестницы: стилизованные подсолнухи перемежаются с виноградными гроздьями.
Эта лестница напоминает работу известного мастера русского модерна Ф.О. Шехтеля – особняк Морозовой на Спиридоновке в Москве (1895).
Верхняя часть стен декорирована тонким растительным орнаментом (в стиле модерн), он перетекает на потолок, заполняет узкое пространство между окнами, но оставляет место на стенах для демонстрации картин. Да и цветовая гамма верха стен – нейтральная серовато-зеленоватая – служила идеальным фоном для живописных работ.
Большой зал (гостиная) был выдержан в стиле ампир, популярном в России в первой трети XIX века. Светлые плоскости стены были отделаны искусственным мрамором: черным по низу и ярко-желтыми пилястрами, гармонировавшими с латунными накладными деталями дверей из красного дерева. Окна украшали желтоватого цвета шторы и ламбрекены. По воспоминаниям потомков здесь было мало мебели: кушетки вдоль стен, несколько кресел, черный рояль и рядом с ним – шкура белого медведя.
Кабинет Павла Ивановича был отделан панелями красного дерева и дальше, до потолка – темно-красными обоями под бархат. Перед простых форм камином из зеленоватого мрамора стояли письменный стол, кресло. Из кабинета железная дверь, оформленная под красное дерево, ведет в комнату-сейф. В кабинете стояло много книжных шкафов – хозяева особняка отличались тягой к знаниям и путешествиям.
Как и кабинет Павла Ивановича, будуар Веры Лаврентьевны примыкал к залу, его интерьер отличался многокрасочностью: орнаментальная полоса росписи в верхней части стены и рельефный расписной потолок из папье-маше гармонировали с болотно-зелеными обоями в елочку под шелк, покрывавшими стену практически во всю высоту, и накладными позолоченными стилизованными колоннами с коринфскими капителями по углам. Всю комнату заполняли уютные мелочи: привезенные из путешествий статуэтки, гобелены и картины Маковского, портрет отца и множество книг.
Столовая, как и вестибюль главной лестницы, в плане имеет форму подковы. Главное украшение столовой – камин огромных размеров, отделанный крупными изразцами в тон окраски верхней части стены. На одном из торцов изображены стилизованные желтые тюльпаны. Когда-то в столовой висели картины голландских мастеров.

Как же проходило строительство особняка, как складывалась история застройки этого домовладения? По воспоминаниям Веры Павловны, записанным женой Лаврентия Павловича Н. Шихобаловой, при разделе в 1900 году имущества четырех братьев Павлу Ивановичу достался большой участок земли – пустырь, на котором он построил особняк. Примерно в 1906–07 годах (точнее Вера Павловна не помнила) семья переехала туда.
В окладной книге за 1902 год записано, что на владении по улицам Соборной и Заводской находятся полутораэтажный каменный дом, каменная лавка, каменные надворные строения, одноэтажное каменное здание (механическое экипажное заведение) и двухэтажный каменный дом, в котором верх еще не был отделан. Второй участок по улице Заводской – каменная лавка и кладовка, одноэтажный каменный флигель с подвальным этажом и лавкою, во дворе двухэтажный каменный дом, верх не отделан, одноэтажный флигель, деревянная изба, деревянные надворные строения.
Таким образом, перестройка основных зданий по улице приходится на 1902–04 годы, что подтверждает воспоминания Шихобаловых о переезде семьи в этот дом после 1905 года.
Но строительство на Заводской не прекращалось. И в 1915 году архитектор Д.А. Вернер осуществляет проектирование, а затем и надзор за строительством каменного двухэтажного здания ближе к пересечению улиц Соборной и Заводской. Это была последняя реконструкция домовладения до 1917 года, которая и закончила формирование усадьбы В.Л. и П.И. Шихобаловых.

Кто же является автором проекта данного особняка? Вопрос по-прежнему остается открытым.
Сами Шихобаловы вспоминали, что дом строил Александр Александрович Щербачёв, аргументируя тем, что в процессе его похорон делали остановки у зданий, которые он строил. Но на противоположной стороне Заводской находится особняк Неклютина, возведенный по проекту А.А. Щербачёва. Поэтому останавливаться процессия, скорее всего, могла около него. С другой стороны, Александр Александрович
в 1903 году строил дом Петру Ивановичу Шихобалову на углу Воскресенской (Пионерской) и Казанской (А. Толстого).
И опять возвращаюсь к воспоминаниям: в 1990-е годы я много общалась с Марией Георгиевной Мошковой, дочерью известного самарского строителя и архитектора Георгия Николаевича Мошкова. Вместе мы искали в самарском архиве его работы и, конечно же, обсуждали особняк с атлантами. Она вспоминала, что отец принимал участие в строительстве здания ориентировочно в 1904–05 годах. Он занимался производством лепного декора, в частности атлантов, моделью для одного из них стал его родной брат Фёдор Николаевич Мошков.
Таким образом, можно утверждать, что в самом строительстве особняка принимали участие и А.А. Щербачёв, и Г.Н. Мошков.
Прошло более 20 лет с начала исследований по особняку с атлантами. В этом году возобновятся реставрационные работы, а в 2016 г. здание встретит первых посетителей уже во всем блеске восстановленных интерьеров и с новой экспозицией.

Наталья БАСС
Фото Вячеслава САМОЙЛОВА
и из фондов
Самарского художественного музея