PERFORMANCE (Представление)


			<<<к содержанию
К.А. Коровин. Хозяйка. 1897 И.Е. Репин. Портрет композитора А.Г. Рубинштейна.1915 И.Е. Репин. По следу.1881 В.И. Суриков. Казак в лодке.1901–1907 В.Е. Маковский. К венцу	Картины из особняка с атлантами Коллекционеры П.И. Шихобалов и В.Л. Шихобалова Имя Шихобаловых как коллекционеров впервые упомянул местный художник Г.П. Подбельский, высказав предположение, что им принадлежали картины Репина, оказавшиеся в музее после Октябрьского переворота. Искусствовед В.И. Володин после войны нашел в архиве Государственной Третьяковской галереи два письма. В.Л. Шихобалова предлагала живописцу Н.Н. Дубовскому сделать повтор картины «Притихло» за 2000 рублей. Художник в своем письме просил ее посмотреть пейзаж до отправки. Далее поиски продолжать было невозможно, так как Шихобаловы выехали из Самары в неизвестном направлении. Случайно, через московскую родственницу, дружившую с дочерьми Шихобаловых в гимназии, удалось узнать, что они живут в Москве и Ленинграде. Первая встреча состоялась в 1955 году с Надеждой Павловной Шихобаловой, докто ром медицинских наук, заместителем директора Института гельминтологии Академии наук СССР в Москве, ее матерью Верой Лаврентьевной Шихобаловой и старшей сестрой Верой Павловной Мизиновой, научным сотрудником Государственного Эрмитажа. Вера Лаврентьевна Шихобалова (1873–1967) была необычайно интересным собеседником. Многие годы мы вели с ней переписку по вопросам комплектования коллекции, несколько раз встречались в Ленинграде. Музей получил в дар семейные фотографии 1890-х годов, воспоминания В.Л. Шихобаловой о путешествиях по многим странам мира. Вера Лаврентьевна, рано оставшись без матери, воспитывалась отцом и бабушкой, которая, по ее словам, привила ей любовь к чтению и образованию. В.Л. Шихобалова, будучи взрослой, самостоятельно изучила английский и французский языки и всю жизнь до глубокой старости читала иностранную литературу в подлинниках. Павел Иванович Шихобалов (1870–1929) принадлежал к большому клану самарских купцов, выходцев из крестьян Симбирской губернии. Павел Иванович воспитывался в семье деда Е.Н. Шихобалова, купца I гильдии и потомственного почетного гражданина. Когда пришло время вступить в дело, он самостоятельно арендовал в селе мельницу у местного купца Л.С. Аржанова, на дочери которого женился в 1892 году. Шихобаловы относились к тому поколению русских коллекционеров и меценатов рубежа веков, которые, не окончив никаких учебных заведений, самообразованием достигли очень многого. Они были умны и талантливы, проявляли огромный интерес и к современным методам хозяйствования, и к наукам, и к искусству, славились в Самаре не только богатством, но и благотворительностью: строили храмы, церкви, богадельни, больницы и школы, жертвовали значительные средства на золочение куполов соборов и роспись иконостасов. Супруги Шихобаловы были единомышленниками, их объединяли не только теплые семейные отношения, но и интерес к культуре, литературе и искусству. С 1895 по 1912 гг. они объехали почти весь мир, совершив двенадцать путешествий по многим странам Европы, Азии, Африки, Америки, Австралии, побывав всюду, кроме Севера и Антарктики. Шихобаловы изучали архитектуру, музейное дело, жизнь, быт, экономику и сельское хозяйство этих стран. В своих воспоминаниях Вера Лаврентьевна называет эти поездки «нашими университетами». Мысль о создании своей коллекции картин могла возникнуть у Шихобаловых и в результате увиденного в путешествиях, и под впечатлением передачи в дар городу Москве картинной галереи П.М. Третьяковым, и в связи с основанием в самарском Публичном музее художественного отдела. С начала 1900-х годов их другом и преподавателем живописи для детей, «главным советником» по приобретению работ для коллекции становится художник В.В. Гундобин – знаток искусства, какие почти не встречались в провинции. Он окончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества, студию Кормона в Париже и факультет истории искусств Сорбоннского университета. В 1906 году, вернувшись из Ниццы, где они жили с детьми, в том числе и с грудной дочерью, Шихобаловы въехали в свой новый особняк [...] в центре города на улице Заводской, дом 55 – знаменитый особняк с атлантами. По этому адресу в течение десяти лет приходили необычные для самарского мукомола грузы: огромные ящики с картинами в багетных рамах… Первоначально состав коллекции Шихобаловых мы уточняли с Верой Лаврентьевной Шихобаловой по фотографиям, по воспоминаниям ее дочерей, многое подтверждалось и племянницей М.П. Хальзевой. Позже мы часто переписывались и встречались с В.П. Мизиновой, бывшей свидетельницей приобретений и помнящей разговоры родителей. В письме от 15 августа 1962 года она писала: «Вы спрашиваете, что мы помним о связях нашей семьи с художниками. Собственно, никаких особенных связей и не было. Переписка, если и велась, то, в основном, деловая (переписка не сохранилась), если не считать того, что отец посылал из Самары некоторым художникам в Москву и Ленинград сухарей во время продовольственных затруднений. [...] Покупали картины непосредственно у художников, в их мастерских, реже на выставках. Мама всегда поддерживала начинания отца и была его верным консультантом при покупке картин. Она не имела специально искусствоведческого образования, но любила живопись и кое в чем разбиралась. Много книг читала по этим вопросам. Коллекция создавалась постепенно, и еще многое собирались приобрести. Но как только почувствовали, что коллекция, оставаясь в квартире, может оказаться под угрозой, так и поторопились ее передать в музей в том состоянии наличия, в котором она и была к тому времени». Все картины передал в музей по акту старший сын Лаврентий Семёнович, документ этот не сохранился, но в архивных описях нашелся один лист черновика записи картин, Шихобаловых по залам, относящийся, вероятно, к апрелю 1918 года. Дата переезда собрания из особняка с атлантами указана в записных книжках бывшего князя С.Н. Хованского, члена Самарской губернской архивной комиссии. Всё это соответствует тем данным, которые были получены от Шихобаловых ранее. Павел Иванович неоднократно говорил своим, что собирает коллекцию для музея. Отбор работ был необычайно строгим, на самом высоком уровне. В начале ХХ века в русском искусстве Репин оставался еще одной из центральных фигур. И потому естественно, что Шихобаловы обратились к знаменитому живописцу. Два года назад Е.В. Кириллина, заведующая научным отделом музея И.Е. Репина «Пенаты», сообщила о нескольких письмах Шихобаловых из репинского архива. По ним прослеживается история приобретения полотен мастера. Сначала Шихобаловы попросили разрешения встретиться с художником в связи с желанием приобрести его картину для коллекции. Это было, вероятно, в январе 1914 года. Следующее письмо – от 25 апреля 1914 года, безусловно, после посещения Шихобаловыми мастерской Репина. Они познакомились с началом воспоминаний живописца о поездке на Волгу и отвечают ему: «Мне и жене очень хотелось бы докончить эти воспоминания о картине «Бурлаки» и Вашем пребывании на Волге и прочитать остальные Ваши воспоминания, написанные с такой любовью и интересом». Прошло меньше месяца, и из Ессентуков Шихобаловы благодарят Репина за присланную картину («По следу», 1881). Это небольшое полотно относится к шедеврам мастера, созданным в пору работы над картиной «Запорожцы пишут письмо турецкому султану», и написано на Украине. Вера Павловна называла ее «Казак на острове Хортица», видимо, со слов живописца. Работа экспонировалась при жизни автора на выставке в Петербурге, то есть была известна из немногих произведений того периода, принадлежащих Репину. Шихобаловы остановили на ней свой выбор. Кроме того, они договорились о приобретении еще двух больших картин, над которыми художник работал в мастерской в Пенатах. Это были произведения, очень важные для художника, он готовил их для больших экспозиций Товарищества передвижных художественных выставок 1915 года. Интересно, что в связи со своими планами собрать большую коллекцию живописи русских мастеров для Самары Шихобаловы предложили Репину замысел еще одной картины. В.П. Мизинова писала (в упомянутом выше письме), что «родители предложили Илье Ефимовичу написать картину, посвященную легенде основания Самары. Легендой Илья Ефимович заинтересовался, но, к сожалению, написать не успел». Как люди глубоко верующие, коллекционеры хотели иметь в своем собрании картину великого мастера на эту тему. Но осуществление их планов было невозможным из-за страшных событий, потрясших Россию. Последнее письмо Веры Павловны Репину датируется 5 октября 1917 года и поражает тем, насколько трезво она оценивает обстановку в стране, как переживает по поводу происходящих перемен: «Думали мы с мужем проехать в Петроград и побывать у Вас в Куоккало, но человек предполагает, а Бог располагает. [...] Давно ли мы с Вами виделись, а как много перемен и каких, вместо монархии – республика, или вернее анархия!» Интонацию письма отличает доверительность рассуждений, дружеское обращение, реальность получения ответа от знаменитого художника – это уже не деловая переписка. Подобные отношения складывались и с другими художниками. В книге М.В. Нестерова «Из писем» опубликовано письмо художника к его другу А.А. Турыгину от 27 марта 1916 года: «Вот ты на Союзе испытал тяжелые минуты – поколебалась твоя твердость, стал одолевать тебя враг рода человеческого – купить или не купить пейзаж Виноградова, [...] сотворил крестное знамение – оставил тебя лукавый, вернулся ты домой цел и невредим, без пейзажа. [...] А бес стал приставать к самарскому купцу-мукомолу (П.И. Шихобалову – А. Б.), и тот купец не выдержал – купил пейзаж, купил много еще разных картин в Питере, а приехал в Москву – забрался на Донскую и здесь был снова искушаем и купил у Нестерова “Раба божьего” за 3000 рублей и увез его в Самару. Вот оно что, всё это на твоем “философическом языке” называется суетой сует, а по-нашему – всё это есть “жизнь” и в ней все на потребу и мукомол самарский. Приедет он на Волгу да музей выстроит, да подарит его народу, и скажут мукомолу люди добрые спасибо, и враг будет посрамлен». Шихобаловым выпала тяжелая судьба в послереволюционные годы: арестовывали Павла Ивановича, последние годы жизни он провел на территории психиатрической больницы, где удалось приобрести маленький домик и там быть недосягаемым властям. Им удалось уехать из Самары в 1929 году вместе с В.В. Гольмстен. Вера Лаврентьевна и Вера Павловна прожили много лет в одной комнате большой коммунальной квартиры на улице Моховой в Ленинграде, на всю жизнь сохранив светлые воспоминания о самарских годах, о коллекции и путешествиях. В преклонном возрасте – ей было уже за восемьдесят – Вера Лаврентьевна написала большую рукопись о поездках по всему миру с удивительными подробностями об увиденном. После ее смерти Вера Павловна передала в дар музею часть архива семьи – дореволюционные фотографии, тетради с воспоминаниями В.Л. Шихобаловой, сохранившиеся сувениры с Востока, мантилью, принадлежавшую их прабабушке Т.Я. Аржановой и другие памятные вещи. В 1990 году усадьба Шихобаловых на улице Венцека, бывшей Заводской, дом 55, передана Самарскому художественному музею для создания в ней филиала – Музея художественной культуры Самары конца ХIХ–начала ХХ века, куда после реставрации вернутся многие полотна коллекции, семейные фотографии, архив. Откроются прекрасные интерьеры парадных залов. И всё это соединится в экспозиционных залах с картинами самарских художников того времени, с материалами о деятельности в Самаре тех, чьи имена вернулись в историю нашей культуры в последние годы: П.В. Алабина, К.П. Головкина, К.Н. Воронова, В.А. Михайлова и других. Особняк Шихобаловых станет интересным музеем с необычной концепцией. Его будущие экспонаты демонстрировались на выставке к 100-летию коллекции Самарского художественного музея в 1997 году под названием «Картины из особняка с атлантами». Это была реконструкция дореволюционной коллекции, которая показала всю ценность и значимость собрания Шихобаловых, состоявшего из определенных на настоящий момент почти пятидесяти работ. Аннэта БАСС Иллюстрации предоставлены Самарским художественным музеем

К.А. Коровин. Хозяйка. 1897

И.Е. Репин. Портрет композитора
А.Г. Рубинштейна.1915

И.Е. Репин. По следу.1881

В.И. Суриков. Казак в лодке.1901–1907

В.Е. Маковский. К венцу

Картины из особняка с атлантами
Коллекционеры П.И. Шихобалов и В.Л. Шихобалова

Имя Шихобаловых как коллекционеров впервые упомянул местный художник Г.П. Подбельский, высказав предположение, что им принадлежали картины Репина, оказавшиеся в музее после Октябрьского переворота. Искусствовед В.И. Володин после войны нашел в архиве Государственной Третьяковской галереи два письма. В.Л. Шихобалова предлагала живописцу Н.Н. Дубовскому сделать повтор картины «Притихло» за 2000 рублей. Художник в своем письме просил ее посмотреть пейзаж до отправки.
Далее поиски продолжать было невозможно, так как Шихобаловы выехали из Самары в неизвестном направлении. Случайно, через московскую родственницу, дружившую с дочерьми Шихобаловых в гимназии, удалось узнать, что они живут в Москве и Ленинграде. Первая встреча состоялась в 1955 году с Надеждой Павловной Шихобаловой, докто ром медицинских наук, заместителем директора Института гельминтологии Академии наук СССР в Москве, ее матерью Верой Лаврентьевной Шихобаловой и старшей сестрой Верой Павловной Мизиновой, научным сотрудником Государственного Эрмитажа.
Вера Лаврентьевна Шихобалова (1873–1967) была необычайно интересным собеседником. Многие годы мы вели с ней переписку по вопросам комплектования коллекции, несколько раз встречались в Ленинграде. Музей получил в дар семейные фотографии 1890-х годов, воспоминания В.Л. Шихобаловой о путешествиях по многим странам мира.
Вера Лаврентьевна, рано оставшись без матери, воспитывалась отцом и бабушкой, которая, по ее словам, привила ей любовь к чтению и образованию. В.Л. Шихобалова, будучи взрослой, самостоятельно изучила английский и французский языки и всю жизнь до глубокой старости читала иностранную литературу в подлинниках.
Павел Иванович Шихобалов (1870–1929) принадлежал к большому клану самарских купцов, выходцев из крестьян Симбирской губернии. Павел Иванович воспитывался в семье деда Е.Н. Шихобалова, купца I гильдии и потомственного почетного гражданина. Когда пришло время вступить в дело, он самостоятельно арендовал в селе мельницу у местного купца Л.С. Аржанова, на дочери которого женился в 1892 году.
Шихобаловы относились к тому поколению русских коллекционеров и меценатов рубежа веков, которые, не окончив никаких учебных заведений, самообразованием достигли очень многого. Они были умны и талантливы, проявляли огромный интерес и к современным методам хозяйствования, и к наукам, и к искусству, славились в Самаре не только богатством, но и благотворительностью: строили храмы, церкви, богадельни, больницы и школы, жертвовали значительные средства на золочение куполов соборов и роспись иконостасов. Супруги Шихобаловы были единомышленниками, их объединяли не только теплые семейные отношения, но и интерес к культуре, литературе и искусству. С 1895 по 1912 гг. они объехали почти весь мир, совершив двенадцать путешествий по многим странам Европы, Азии, Африки, Америки, Австралии, побывав всюду, кроме Севера и Антарктики. Шихобаловы изучали архитектуру, музейное дело, жизнь, быт, экономику и сельское хозяйство этих стран. В своих воспоминаниях Вера Лаврентьевна называет эти поездки «нашими университетами».
Мысль о создании своей коллекции картин могла возникнуть у Шихобаловых и в результате увиденного в путешествиях, и под впечатлением передачи в дар городу Москве картинной галереи П.М. Третьяковым, и в связи с основанием в самарском Публичном музее художественного отдела. С начала 1900-х годов их другом и преподавателем живописи для детей, «главным советником» по приобретению работ для коллекции становится художник В.В. Гундобин – знаток искусства, какие почти не встречались в провинции. Он окончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества, студию Кормона в Париже и факультет истории искусств Сорбоннского университета.
В 1906 году, вернувшись из Ниццы, где они жили с детьми, в том числе и с грудной дочерью, Шихобаловы въехали в свой новый особняк [...] в центре города на улице Заводской, дом 55 – знаменитый особняк с атлантами. По этому адресу в течение десяти лет приходили необычные для самарского мукомола грузы: огромные ящики с картинами в багетных рамах…

Первоначально состав коллекции Шихобаловых мы уточняли с Верой Лаврентьевной Шихобаловой по фотографиям, по воспоминаниям ее дочерей, многое подтверждалось и племянницей М.П. Хальзевой. Позже мы часто переписывались и встречались с
В.П. Мизиновой, бывшей свидетельницей приобретений и помнящей разговоры родителей. В письме от 15 августа 1962 года она писала: «Вы спрашиваете, что мы помним о связях нашей семьи с художниками. Собственно, никаких особенных связей и не было. Переписка, если и велась, то, в основном, деловая (переписка не сохранилась), если не считать того, что отец посылал из Самары некоторым художникам в Москву и Ленинград сухарей во время продовольственных затруднений. [...] Покупали картины непосредственно у художников, в их мастерских, реже на выставках. Мама всегда поддерживала начинания отца и была его верным консультантом при покупке картин. Она не имела специально искусствоведческого образования, но любила живопись и кое в чем разбиралась. Много книг читала по этим вопросам. Коллекция создавалась постепенно, и еще многое собирались приобрести. Но как только почувствовали, что коллекция, оставаясь в квартире, может оказаться под угрозой, так и поторопились ее передать в музей в том состоянии наличия, в котором она и была к тому времени». Все картины передал в музей по акту старший сын Лаврентий Семёнович, документ этот не сохранился, но в архивных описях нашелся один лист черновика записи картин, Шихобаловых по залам, относящийся, вероятно, к апрелю 1918 года. Дата переезда собрания из особняка с атлантами указана в записных книжках бывшего князя С.Н. Хованского, члена Самарской губернской архивной комиссии. Всё это соответствует тем данным, которые были получены от Шихобаловых ранее.
Павел Иванович неоднократно говорил своим, что собирает коллекцию для музея. Отбор работ был необычайно строгим, на самом высоком уровне. В начале ХХ века в русском искусстве Репин оставался еще одной из центральных фигур. И потому естественно, что Шихобаловы обратились к знаменитому живописцу. Два года назад Е.В. Кириллина, заведующая научным отделом музея И.Е. Репина «Пенаты», сообщила о нескольких письмах Шихобаловых из репинского архива. По ним прослеживается история приобретения полотен мастера. Сначала Шихобаловы попросили разрешения встретиться с художником в связи с желанием приобрести его картину для коллекции. Это было, вероятно, в январе 1914 года. Следующее письмо – от 25 апреля 1914 года, безусловно, после посещения Шихобаловыми мастерской Репина. Они познакомились с началом воспоминаний живописца о поездке на Волгу и отвечают ему: «Мне и жене очень хотелось бы докончить эти воспоминания о картине «Бурлаки» и Вашем пребывании на Волге и прочитать остальные Ваши воспоминания, написанные с такой любовью и интересом». Прошло меньше месяца, и из Ессентуков Шихобаловы благодарят Репина за присланную картину («По следу», 1881). Это небольшое полотно относится к шедеврам мастера, созданным в пору работы над картиной «Запорожцы пишут письмо турецкому султану», и написано на Украине. Вера Павловна называла ее «Казак на острове Хортица», видимо, со слов живописца. Работа экспонировалась при жизни автора на выставке в Петербурге, то есть была известна из немногих произведений того периода, принадлежащих Репину. Шихобаловы остановили на ней свой выбор. Кроме того, они договорились о приобретении еще двух больших картин, над которыми художник работал в мастерской в Пенатах. Это были произведения, очень важные для художника, он готовил их для больших экспозиций Товарищества передвижных художественных выставок 1915 года.
Интересно, что в связи со своими планами собрать большую коллекцию живописи русских мастеров для Самары Шихобаловы предложили Репину замысел еще одной картины. В.П. Мизинова писала (в упомянутом выше письме), что «родители предложили Илье Ефимовичу написать картину, посвященную легенде основания Самары. Легендой Илья Ефимович заинтересовался, но, к сожалению, написать не успел». Как люди глубоко верующие, коллекционеры хотели иметь в своем собрании картину великого мастера на эту тему. Но осуществление их планов было невозможным из-за страшных событий, потрясших Россию.
Последнее письмо Веры Павловны Репину датируется 5 октября 1917 года и поражает тем, насколько трезво она оценивает обстановку в стране, как переживает по поводу происходящих перемен: «Думали мы с мужем проехать в Петроград и побывать у Вас в Куоккало, но человек предполагает, а Бог располагает. [...] Давно ли мы с Вами виделись, а как много перемен и каких, вместо монархии – республика, или вернее анархия!» Интонацию письма отличает доверительность рассуждений, дружеское обращение, реальность получения ответа от знаменитого художника – это уже не деловая переписка. Подобные отношения складывались и с другими художниками.

В книге М.В. Нестерова «Из писем» опубликовано письмо художника к его другу А.А. Турыгину от 27 марта 1916 года: «Вот ты на Союзе испытал тяжелые минуты – поколебалась твоя твердость, стал одолевать тебя враг рода человеческого – купить или не купить пейзаж Виноградова, [...] сотворил крестное знамение – оставил тебя лукавый, вернулся ты домой цел и невредим, без пейзажа. [...] А бес стал приставать к самарскому купцу-мукомолу (П.И. Шихобалову – А. Б.), и тот купец не выдержал – купил пейзаж, купил много еще разных картин в Питере, а приехал в Москву – забрался на Донскую и здесь был снова искушаем и купил у Нестерова “Раба божьего” за 3000 рублей и увез его в Самару. Вот оно что, всё это на твоем “философическом языке” называется суетой сует, а по-нашему – всё это есть “жизнь” и в ней все на потребу и мукомол самарский. Приедет он на Волгу да музей выстроит, да подарит его народу, и скажут мукомолу люди добрые спасибо, и враг будет посрамлен».
Шихобаловым выпала тяжелая судьба в послереволюционные годы: арестовывали Павла Ивановича, последние годы жизни он провел на территории психиатрической больницы, где удалось приобрести маленький домик и там быть недосягаемым властям. Им удалось уехать из Самары в 1929 году вместе с В.В. Гольмстен. Вера Лаврентьевна и Вера Павловна прожили много лет в одной комнате большой коммунальной квартиры на улице Моховой в Ленинграде, на всю жизнь сохранив светлые воспоминания о самарских годах, о коллекции и путешествиях. В преклонном возрасте – ей было уже за восемьдесят – Вера Лаврентьевна написала большую рукопись о поездках по всему миру с удивительными подробностями об увиденном.
После ее смерти Вера Павловна передала в дар музею часть архива семьи – дореволюционные фотографии, тетради с воспоминаниями В.Л. Шихобаловой, сохранившиеся сувениры с Востока, мантилью, принадлежавшую их прабабушке
Т.Я. Аржановой и другие памятные вещи.
В 1990 году усадьба Шихобаловых на улице Венцека, бывшей Заводской, дом 55, передана Самарскому художественному музею для создания в ней филиала – Музея художественной культуры Самары конца ХIХ–начала ХХ века, куда после реставрации вернутся многие полотна коллекции, семейные фотографии, архив. Откроются прекрасные интерьеры парадных залов. И всё это соединится в экспозиционных залах с картинами самарских художников того времени, с материалами о деятельности в Самаре тех, чьи имена вернулись в историю нашей культуры в последние годы: П.В. Алабина, К.П. Головкина, К.Н. Воронова, В.А. Михайлова и других. Особняк Шихобаловых станет интересным музеем с необычной концепцией. Его будущие экспонаты демонстрировались на выставке к 100-летию коллекции Самарского художественного музея в 1997 году под названием «Картины из особняка с атлантами». Это была реконструкция дореволюционной коллекции, которая показала всю ценность и значимость собрания Шихобаловых, состоявшего из определенных на настоящий момент почти пятидесяти работ.

Аннэта БАСС
Иллюстрации предоставлены
Самарским художественным музеем