Эксцентричная Самара
Международный фестиваль площадных искусств с таким названием прошел впервые в рамках дня города на двух импровизированных театральных подмостках

Татьяна Самойлова
Полина Ильина
Ольга Мужичкова
Фото Вячеслава Самойлова

День города – ошеломляющий, усыпанный розовыми лепестками воспоминаний и встреч с людьми, с которыми не виделись почитай с прошлого века, а здесь, на просторах Струковского сада, они вдруг заключили вас в свои объятья.
Потом вы все вместе фотографируетесь у старого раскидистого тополя, обнявшись. Или поочередно высовываете головы в отверстие на плакате с изображением некоего усредненного футболиста в прыжке – каждый мечтает стать футболистом в преддверии надвигающего чемпионата мира по футболу, даже женщины и младенцы.
И расходитесь вы, может быть, навсегда, с перепачканными губной помадой счастливыми затуманенными лицами, чтобы тут же броситься в круговорот праздника, в миг превратившего парки, скверы, набережную в импровизированные сценические площадки.
С эклектичного, оглушающего разноголосицей Фестиваля прессы в Струкачах попасть на Волжский проспект, слиться с разгоряченной толпой, томящейся в ожидании карнавального шествия. Среди приникших к ограждению зевак много женщин и детей с воздушными шариками, иногда исполненными в виде автомобилей, самолетов, мотоциклов, собак или котов на палочках. Складывается впечатление, что если бы ребенка не держала за руку в пух и прах разодетая мама, – он всенепременно улетел бы на этой охапке причудливых игрушек куда-нибудь в волшебную страну. Мамы и дети в восторге, судя по всему, карнавал для них – естественная стихия, как, впрочем, и для любого самарца, венецианца или жителя Рио-де-Жанейро. Карнавальные шествия проходили в нашем городе несколько лет с невероятным успехом, вовлекая в процесс обеспечения праздника большие массы народу, затем случился перерыв, и – вот теперь всё возвращается на круги своя.
Горгулии на ходулях, разухабистые морячки, печальные, но ехидные мимы, задиристые арлекины и чудаковатые клоуны – все эти персонажи гудели, свистели, кричали и размахивали крыльями, веерами, подолами платьев, флагами, связками воздушных шариков, кидали вверх и ловили головные уборы. Их сопровождали велосипедисты, байкеры и владельцы ретро-автомобилей. Во главе колонны, в автомобиле с открытым верхом приветствовал публику специально приглашенный гость – наш земляк, артист эстрады и юморист Александр Морозов.
На глазах у машущей белым платочком дамы, кажется, блестят слезы, легко считывается и объяснение им: жизнь настолько редко дарит минуты радости, и такой, казалось бы, пустяк, как хорошо организованное карнавальное шествие, позволяет испытать нечто подобное катарсису.
Не плачут и не смеются только мрачные сопровождающие шествие полицейские со служебными собаками на поводке, в связи с этим почему-то вспомнилось: «Кто в армии служил, тот в цирке не смеется»…
Колонна прошла по Волжскому проспекту – о Ладьи до сцены у бассейна ЦСК ВВС, где стартовала концертная программа. Перед подмостками парадом-алле прошли участники Международного фестиваля «Эксцентричная Самара», среди которых были представители уличных театров из Италии, Израиля, а также из Санкт-Петербурга и Чебоксар. Здесь собравшихся поздравили с Днем города мэр Самары Дмитрий Азаров и главный федеральный инспектор по Самарской области Владимир Коматовский.
После официальных поздравлений, мэр города и самарские соведущие – участники дуэта «Комиксы» Игорь Аляксин и Андрей Бершов – передали Александру Морозову бразды правления фестивалем, вручив ему карнавальную шляпу, которая легким движением руки была превращена затем в шутовскую корону.

Уличные театры

«Лучше развивать улицу,
нежели тратить деньги на строительство тюрем»
(французская поговорка)

Фестиваль площадных искусств, которым ознаменовалось празднование Дня города, собрал много благодарных зрителей – как детей, так и взрослых. А так как в этом году День города совпал с «последним звонком», у всех сцен, разместившихся по самарской набережной, было людно. Какие театры выходили на эти сцены?
«Эстрадная мастерская Михаила Нейштадта» – самарский театр, где играют дети: от самых маленьких до старшеклассников. Их представление было устроено в расчете на разные возрастные группы: с программой «В гостях у дедушки Крылова» выступили «маленькие актеры», средняя группа показала программу «Ребята с нашего двора», а старшие сыграли в спектакле по мотивам сатирической поэмы Самуила Яковлевича Маршака «Мистер Твистер». Хорошо подобранная музыка, безукоризненные костюмы и реквизит в сочетании с артистизмом и искренностью исполнителей – всё это как нельзя лучше характеризует работу эстрадной мастерской. И если даже ребята не станут профессионалами – не беда: тесное соприкосновение с искусством самым лучшим образом скажется на их развитии и дальнейшей судьбе.
Артисты «Театральной студии Владимира Черняева» (студия «Бибабо») из Самары также внесли свою нотку в праздничную атмосферу фестиваля, создав убедительные образы наивных неумех, пытающихся постичь вершины циркового искусства. Кстати, бибабо – это театральная кукла, надеваемая на руку и приводимая в движение пальцами руки. Студия существует около четырех лет при центре детского дошкольного образования «Лилия», и ее участниками являются вчерашние школьники.
Восторг зрителей вызвало выступление артистов театра с праздничным «сплавом» танца, клоунады и пантомимы «Клоун Гёрлз» из Санкт-Петербурга. Открытую манеру общения артистов с маленькими зрителями, непрерывное вовлечение в действие можно назвать театрализованной формой ненавязчивой педагогики. Представление питерских клоунесс балансировало на грани психотерапии и театра.
Например, обучая малыша в игровой форме навыкам обращения к залу, актрисы «Клоун Гёрлз» помогают избавиться ребенку от страха перед публичным выступлением.
Екатерина Лукина, руководитель студии «Клоун Гёрлз»:
«Нам понравилось, как зрители реагируют на выступление. Очень важно, чтобы в таких праздниках горожане принимали участие с раннего детства. Ведь если всё это отложится в памяти, то повзрослевшие люди, скорее всего, будут заботиться о своем городе. Они вряд ли кинут бумажку рядом с урной на набережной, где увидели понравившийся им спектакль».

Артисты еще одного санкт-петербургского коллектива, представляющего синтез пластического театра, клоунады, современных сценических технологий, с оригинальным названием «Театр, имя которого нельзя называть» характеризуют себя со значительной долей юмора: «Резиденты мира, где названия преступны. Это часть тайного общества странной национальности с аномальным поведением в анамнезе жизни. Всё меняется. Каждая секунда – прошлое. Театр имени Которого – что-то вроде трансформеров места. Неизменны только номера телефонов, чтобы здесь знали, как позвать, если понадобится. В составе имеются единицы человеческого образца, умеющие всё или почти всё, для массового внедрения в мозг»…
Наш корреспондент побеседовал с Дмитрием Дормантасовичем Казенасом, отрекомендовавшимся «главным» в «Театре, имени которого нельзя называть»:
– Что вы будете сегодня показывать зрителям?
– Нас пригласили на День города, так как мы славимся строительством бань, коттеджей, ну, в общем, стараемся, зарабатываем, как можем. Вот построили баню и собираемся в честь праздника отмыть, отчистить в ней от налета пыли и грязи всех горожан.
– Значит, стоит держаться от вас подальше? Вы ведь, наверное, водой всех будете поливать?
– Нет, мы парить будем!..
– Вот в этом сооружении?!
– Да.
– Сколько лет вы существуете?
– С 2010 года.
– Много уличных театров в Санкт-Петербурге?
– У нас их почти нет. Я насчитал три коллектива, которые потенциально могут работать на улице – там ведь особенная среда со своими
специфическими законами. Эти три коллектива выходят на улицу крайне редко, и наш театр – один из них.
– Какова концепция театра, чем вы преимущественно занимаетесь?
– Мы ТЕАТРОМ занимаемся, пытаемся делать его не обусловленным какими-то жесткими рамками. Спектакли у нас «всевозрастные»: они и детям интересны, и взрослым. У нас есть камерные спектакли для закрытых помещений, есть уличные…
– А пьесы?..
– Драматических спектаклей ставить еще не приходилось. Мы сами сочиняем спектакли, в основном пантомимные.
– Кто у вас костюмер?
– Весь реквизит, костюмы мы делаем своими руками, как, собственно, это и происходит в большинстве уличных театров. У нас все – «универсальные солдаты»: костюмеры, монтировщики, реквизиторы, директора...
Действительно, представление «Театра, имя которого нельзя назвать» стоило посмотреть. Чтобы попасть в странное, похожее на гигантский летательный инопланетный корабль сооружение, то плюющееся в зрителей водой и огнем, то скрывающееся из виду в клубах дыма, требовалось пройти через «контрольно-пропускной пункт», где всем нуждающимся в «помывке» выдавался номерок, а после того как они побывают в урчащем, вибрирующем чреве «бани», им на голову надевался убор из медной проволоки с вплетенной туда новогодней елочной мишурой, напоминающий божественный нимб, а на нос выдавливалось изрядное количество сливочного крема.
Любопытные самарцы всех возрастов в стремлении перейти в ранг «святых», хотя бы и столь экзотическим способом, выстроились в огромную очередь, и совсем скоро площадь заполнилась «людьми-ангелами» в головных уборах из проволоки.
Да что там самарцы, артисты «Театра, имени которого нельзя называть» в своем стремлении к чистоте пошли дальше: накануне празднования пушкинского дня рождения они всем коллективом «мыли Пушкина» на площади Искусств в своем родном Санкт-Петербурге. Мероприятия по профилактическому уходу за аникушинским памятником переросли в театрализованную литературно-поэтическую акцию под девизом
«ОТМОЕМ ПУШКИНА ОТ КАЗЕННОЙ БРОНЗЫ!»
Вот как они анонсировали мероприятие: «Попробуем не только отмыть от городской копоти прославленный монумент, но и вернуть ощущение свежего прочтения пушкинских строк». Всем пришедшим представилась возможность сфотографироваться в компании с Поэтом и Няней Ариной Родионовной. Счастливые же обладатели домашних пушкинских бюстов и статуэток смогли принести их на пл. Искусств и прилюдно «помыть своего Пушкина».
Артисты Творческой студии «Джинн» (город Чебоксары) Александр Фролов и Константин Евграфов построили свое представление на фокусах с последующим разоблачением. В воздухе парили столики со свечками, разрезанные веревки вновь оказывались целыми, а связанные в узлы платки – снова разделенными. Но главным была актерская подача. Разоблачая иллюзионные трюки и пытаясь обучить технологиям всех желающих из публики, облаченные в костюмы восточных магов «хоттабычи» запутывались сами и создавали комические ситуации.
Незабываемым стало сольное выступление в жанре музыкальной эксцентрики «МОТОТРАБАССО» гостя из Италии Лулло Моссо, игравшего на электроконтрабасе с колесиком вместо опорной спицы не то панк-концерт, не то футуристическую кантату, перебирая в импровизированном музыкальном путешествии мелодии разных стран: от индийских танцев до гавайских, от аргентинского танго до рок-н-ролла. Перемежая свои экзерсисы обращениями к публике то на итальянском, то на английском, уже через пять минут артист растопил ледяной барьер разноязычия, и публика охотно подпевала, хлопала и притопывала, создавая ритмическую секцию для солирующего контрабаса. В середине представления к контрабасу неожиданно присоединился велосипед. Лулло Моссо продолжил музицировать, перемещаясь на двух колесах и демонстрируя чудеса эквилибристики, балансируя то на контрабасе, то на велосипеде.
Собственное поэтическое видение русского стиля в музыкально-акробатическом представлении «ВанЪюшка мой» продемонстрировал самарскому зрителю итальянский артистический дуэт – супруги Фердинанд д’Андриа и Майла Спарапани. Комический сюжет строился на том, что прохвост-антрепренер рекламировал публике сенсационную артистку цирка – звезду из экзотической страны, у которой был свой взгляд на программу и манеру выступления. Непрерывные препирательства и конкуренция героев сквозной линией пронизывали действие. Фабула напоминала сценарии театра дель-арте, где указаны только условия сюжетных коллизий, а остальное отдается на откуп актерской импровизации. Ситуативная комедия непрерывного скандала в итальянском семействе отсылала и к фильмам Феллини – недаром музыкальным фоном иногда звучали мелодии Нино Рота. Сами музыкальные и акробатические номера, из которых состояло зрелище, продемонстрировали виртуозность артистов из Болоньи. Эквилибристика на одноколесном велосипеде, жонглирование и упражнения на трапеции, пантомима и игра на более чем десятке музыкальных инструментов, исполнение русских народных песен – всё сливалось в яркий бурлеск. Интересны были моменты, где смешивались разные жанры: пантомима и музыкальная эксцентрика, акробатика и актерская импровизация с воображаемым предметом. Всё строилось на синтезе и выглядело словно кипение составляющих сценического искусства в алхимической реторте. Если развить метафору, то темой спектакля можно назвать поиск некоего «философского камня», который если и не превращает неблагородные металлы в золото, то уж точно любой вид плохого настроения трансформирует в зрительскую улыбку. Самарская публика оказала итальянцам горячий прием, несмотря на то, что актеры общались со зрителями на своем родном языке, используя всего пять-шесть русских слов. Болонцы уже имеют опыт игры этого спектакля в иноязычной среде – во Франции и в Испании, но предполагали, что в России возникнет барьер между средиземноморским менталитетом и местным. К счастью, их опасения оказались напрасными.

Фердинанд д'Андриа:
«Уличные театральные фестивали дают людям чувство свободы, потому что есть много площадок и каждый может выбрать, что ему смотреть. Нет ситуации принуждения, как в фестивалях со стационарными сценами и залами, когда зрителю приходится досиживать спектакль, который не очень нравится. Здесь же можно уйти и посмотреть что-то другое. Такая свобода воспитывает вкус и независимость мнения».

Уже в четвертый раз приезжает в Самару и израильский театр «Мисторин», показавший интерактивный перформанс «Ангелы мира» (премьера состоялась в Иерусалиме). Либретто здесь не раздают, поэтому приходится лишь догадываться, что же происходит. Действие начинается с появления змееподобных существ (хранителей), которые направляются к импровизированному Эдемскому (?) саду (им стал газон, расположенный напротив сцены, с огромной пихтой посередине), где развешаны атрибуты в форме шаров, выполненных из мятого полупрозрачного полиэтилена, вероятно, символизирующих перезревшие яблоки или коконы, или гигантские икринки – да и правда, откуда же нам знать, из чего на свет появляются ангелы? Существа пластично двигаются, сплетаясь между собой, озираясь, шипя на публику. Они меняются, становятся излишне нежными, прикасаясь к шарам руками, поднося их к губам. Это напоминает сцену в инкубаторе, где рачительные хозяева время от времени проверяют, не вылупились ли уже из яиц цыплята. Впрочем, кажется, действие происходит не на Земле, а на какой-то другой планете, и «змеи» напоминают одетых в блестящие серебристые костюмы инопланетных существ.
Далее события происходят на площадке перед сценой. На сцене – два волшебника. Они выкатывают белые круги, на каждом из которых изображено Древо Жизни, и совершают ритуал, предшествующий созданию ангелов. Немного смешная Маленькая Помощница, одетая в серебристый костюм «а ля пятый элемент», вызывает у волшебников недовольство, так как не совсем правильно делает то, что они ей рекомендуют…
После того как волшебники уходят, появляются три фигуры огромного роста в костюмах из полиэтилена, черных и белых кружев. Кукольные лица белые, словно гипсовые. Будто в театре абсурда, фигуры покачиваются, подпрыгивают, падают, принимаются танцевать, что по задумке автора Юлии Гинис должно было выглядеть комично, а получилось немного пугающе. Некоторые родители даже уводили своих чад со словами: «Это, наверное, не стоит смотреть детям».
Вскоре куклы – в образе английских кухарок – вышли, держа перед собой белые мешки из эластичной ткани, закрепленные на обручах, что, вероятно, символизировало «чрево вселенной», из которого должны были родиться ангелы.
Куклы приступают к обряду взращивания ангелов, которые подают признаки жизни – изгибаются, вытягиваясь. В это же время бабушка-кукла, передвигаясь, как манекен или робот, посыпает ангелов волшебными блестками, словно солью, помешивает волшебное «варево» зонтиком. Ангелы выхватывают зонтик, бабушка смешно падает, зонтик раскрывается, и зрители вновь видят символическое Древо Жизни.
Начинается рождение ангелов. Материя то скручивается, напоминая водоворот или вход в бесконечное, то начинает расправляться в бешеном ритме сердцебиения. И вот ангелы появляются.
Мамы-куклы прихорашивают их, отправляют в путь и машут вслед платочками. Ангелы танцуют, и всё заканчивается хеппи эндом.
В перформансе используется «космическая» музыка – возможно, именно так должны звучать величественные горние сферы.

Художественный руководитель театра Юлия Гинис, в прошлом москвичка, ныне жительница Иерусалима, рассказывает:
– Этот спектакль странно-юмористический или фантастически-юмористический. Он представляет рождение ангелов как некую сказку, немного смешную. Когда я его придумывала, мне представлялось, что ангелы примерно как дети: вот они идут в школу, и мама их собирает, пакует им рюкзачок, и я себе представляла эти крылья, которые она надевает им на спину, стоит и машет платочком ангелам вслед.
А затем они спускаются в наш мир, и с ними что-то такое начинает происходить.
Нам очень важен диалог со зрителем. Мы ничего не объясняем. Мы даем возможность увидеть некоторые образы и выстроить историю. Несомненно, в этом спектакле есть момент зарождения жизни. Море, вода, женские образы. «Материнская утроба», из которой ангелы выходят, слегка тянущаяся, – она же и «кастрюля», в которой этих ангелов «варят».
Костюмы в большинстве случаев я делаю сама, но иногда обращаюсь к другим художникам. К этому спектаклю монументальные куклы сделала дизайнер Ольга Гуревич, в прошлом жительница Нижнего Новгорода, а ныне Тель-Авива, мы с ней вместе эти куклы придумали.
Мы всё придумываем вместе с ансамблем, у нас импровизационный стиль работы, мы не работаем с пьесами, мы работаем через импровизацию – или с объектами, или с какими-то специальными материалами, иногда это просто пластиковые трубы, допустим… Или же с текстами.
Это в большей степени визуальный театр, основанный на каких-то образах архетипических, которые могут быть понятны людям разных культур. Мы выступаем во всех уголках мира, например, в Африке, и нас везде понимают. Наши спектакли чаще всего без слов, иногда мы поем, вот и в этом спектакле – нет слов, только музыка…

Фестиваль завершился выступлением на главной площадке российской рок-группы «Ногу свело!». Солист Максим Покровский решил тоже проявить эксцентричность и во время пения забрался на пятиметровую высоту по боковой ферме сцены.
Финальные аккорды слились с раскатами и всполохами праздничного фейерверка.